Десятью минутами ранее; автобус

"Ты слишком привыкла. Ко всему" (с)

Кажется, автобус остановился. Доброе утро?
Паркинсон, вообще, существо странное... а тут еще и такое настроение... непонятное. Собственно, ее было не узнать. С другой стороны, почему, чтобы мы могли узнать человека, перед нами должна предстать не только его рожа, но и какие-то особые повадки, поведение?..
Узнаваемо...
В голове у всех складываются стереотипы, от которых либо невозможно, либо лень отказаться. Мы штампуем знакомых, обобщаем, делим на своих и чужих... Чужие, со временем, отсеиваются, свои становятся друзьями. Люди в нашем сознании - как на конвейере, осталось добавить нужные детали и наклеить ярлык.
Одинаково...
Печально, когда все, не как у людей. Когда нет своих и чужих. Когда все - чужие. Печально, что многие дети, когда росли, обращались за советом к матери, а Паркинсон получала от своей мамаши лишь брезгливое "переходный возраст" и деньги.
Невыносимо...
Все нутро потеряно. Все к чертям не к стати... Хочется в какую-нибудь сказочную страну к потерянным детям, которые не взрослеют и просто радуются... Хочется поверить в Питера Пена, который живет долго-долго, знает много-много, но до сих пор - не взрослый.
Мечты...
Хочется сказать всем и каждому, в глаза, нет, лучше прямо в сердце, о ненависти и злости. Как это вам, нравится? И никому до этого нет дела, подумаешь, Паркинсон, как всегда, в своем репертуаре... Это же все, как считают люди, - игра на публику. Это же все просто, чтобы вызвать внимание, быть популярной... это же просто - желание нахамить и почесать языком. Паркинсон же - кукла и дура, у нее нет искренних эмоций...
Чувств.
Мыслей.
В тебе нет ничего интересного, пустышка...
Да, это все - показуха, на публику... А почему? Потому что так повелось. Тяжело зависеть от навешанных чужих ярлыков... А почему Паркинсон зависит от них? Потому что боится потерять свою, пусть и ненавистную, но публику. Боится остаться никому не нужной. Хотя... так и есть. Давно.
Самообман...
На самом деле, она в меру умна и интересный собеседник... но никому это не надо, н-и-к-о-м-у. Просто люди привыкли к одному образу, это нормально, это же - люди... Хочется поговорить нормально, серьезно. Хочется хоть кому-нибудь сказать, как это тяжело - каждый день быть одним и тем же.
Нельзя. Ты не умеешь быть серьезной - ты же Паркинсон...
А Паркинсон пора на пенсию... она устарела. Она больше никому не интересна. Все ее шуточки до того пошлые и низменные, что невозможно их терпеть. Хочется удушить себя собственными руками, лишь бы не видеть этого всего. Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас.
Мрачно... 
Все эти шутки про то, что у Поттера нет родителей, а у Уизли - денег - давно стали ненавистны каждому. Хочется чего-то нового, но ничего не происходит... ничего. Точнее, ни к чему не прилагаются никакие усилия. Просто действительно надоело жить. Просто... а зачем вообще жить?
Непонятно...
А эти шутки про Поттера и дементоров - до сих пор крутятся в голове. Они были настолько глупыми, что хотелось разорвать самого Поттера вместе с дементорами. Да и внешность - уже не та... Не та девочка с тяжелой костью, глупым лицом и лишними килограммами... Чувствуется, будто не в своей шкуре. Сменить образ? Глупо.
Рискованно... 
Паркинсон не актуальна. Паркинсон стара, как мир. Паркинсон чувствует себя сорокалетней шваброй. Паркинсон просто еще не знает, что будет с ней в сорок... А если бы знала, наверное, ревела бы сутками.
Не умеет.
Бред это все, чистейшей воды бред и минутная слабость в полудреме. Надо выкарабкаться. Снова. Зачем - не известно. Просто надо. А про "хочется" надо забыть. Надо оставить только "надо". Это даже не больно. Это как полить унитаз старой, но не очень доброй "досей" - запах и ощущения отвратные, зато потом всем становится лучше. Железная леди - не так уж плохо.
Мдэ... Всепоглощающая крышка унитаза.
Железно!

Все эти мысли, они крутились в сраженных наповал олигофренией мозгах деточки, которой явно было нечем заняться. Трансцендентальный настрой Паркинсон пугал ее саму, а посему - она молчала и слушала мысли в своей голове. Они были абсурдны. Их было многое множество. Какая ересь... Эти аристократы, они вечно бесились с жиру от безделья, капризов и избалованности. Собственно, чего же тут негодовать? Еда есть, жилье есть, одежды - предостаточно. Все на блюдечке преподносят... ан нет! Это же Паркинсон... ей обязательно нужно к чему-нибудь прикопаться, раздуть из мухи слона и повыпендрежничать. Гиблая избалованная дура.
Кстати, она только проснулась. Автобус ехал шумно, но это не мешало девчонке, облокотившись на спинку сиденья в автобусе (если это можно назвать сиденьем, разумеется), немного вздремнуть. Она молчала, наверное, больше получаса. Или говорила во сне? Кто знает, может ли Паркинсон молчать... теоретически, наверное, может, но вот на деле... она пока не видела девушек, говорящих быстрее и чаще ее. Пэ не страшны маньяки - она заболтает любого настолько, что он сбежит и больше маньячить не станет.
Пэ, Пэ...
Она вдруг вспомнила, что рядом сидел этот слизеринец Мэтью. Приятное ощущение - подрыгать ногами, параллельно стуча ими по железкам под сиденьем, нервируя всех окружающих и выходящих из автобуса. Приятно подоставать Мэтта. Приятно видеть, как... стоп... это что, Поттер? Нда, видеть сидящего неподалеку Поттера - далеко не приятно. Много же Пэ проспала! Видимо, Поттер - это вечное наказание, обуза и кошмар любого слизеринца, чего уж тут... Надо хотя бы не упустить возможность поиздеваться над ним во время похода, раз он тоже поехал. К слову, помимо мальчика-который-выжил-и-никак-не-может-сдохнуть, в салоне сидело еще несколько персон, пусть и менее неприятных, но до тошноты омерзительных. Более всех остальных, Панс не импонировал Зак Забини и главное - то, что он крутит шашни с какой-то до посинения милой пуффендуйкой. Паркинсон вообще ненавидела милых девушек, видимо, потому что сама не обладала этим качеством. Но на этом сюрпризы не заканчивались. Рядом с Пэ и Мэтью вертелась Сашенька Долиа, та еще тварь, скрывающая свое нутро за маской несостоявшегося ангелочка. В принципе, ее вполне можно понять - девочка просчитала все возможные исходы войны. Во-первых, может выграть Волан-де-Морт - на этот случай, Саша является слизеринкой и состоит в ЮПС, что прекрасно свидетельствует о ее отношении к вышеназванному дедуле. Во-вторых, у Поттера тоже есть шансы на победу, хоть они и не велики и тогда, мисс Долиа, собрав все свои актерские способности, заявится к Гарричке с повинной, мол, не виноватая я, я все это время только делала вид, что плохая. Ну а если мальчик и дедуля поубивают друг друга на фиг, Саша остается на нейтральной стороне. По меньшей мере, это великолепно продумано. Внутренний голос подсказывал Паркинсон, что лучше до поры до времени эту курву не трогать, пока хоть немного не станет ясно - что к чему. Хорошие связи могут пригодиться в любой ситуации. Да и потом, эти мадамы все равно вечно не ладили.
Автобус приехал. О сем свидетельствовало резкое торможение и удар о стекло автобуса головой.
- Дементорова матерь! - как обычно, неприветливо фыркнула Панси, - Приехали, называется...
Больше всего ее не устраивало то, что Мэтью выглядел унылым, но каким-то уж больно довольным. Это нужно было срочно исправлять. Пэ взглянула на свои каблуки - выглядели они вполне внушающе.  В голове тут же промелькнула мысль о том, что будет, если ну совершенно случайно, со всей силы - наступить каблуком на ногу Мэтту? Будет визжать, как девчонка или потерпит? В таком странном для себя настроении Паркинсон были интересны реакции людей на ее слова и действия и она, решив не вдаваться в раздумья, резко наступила каблуком парню на ногу.
- Ой, Мэтти... Это я... случайно! - состроив безумно милую морду, приторным тоном пролепетала Паркинсон. Было интересно.

Десятью минутами позже; тропинка хДД

"Есть верная народная мужская примета: Если девушка знает себе точную цену, значит, она её уже не раз называла другим мужчинам" (с)

Три... Два... Один... Бабах! Чемодан вылетел из салона автобуса, прохрипел по ступенькам и оказался на земле. Земля была не из чистых. Как же так! Видимо, в горах плохое обслуживание и ленивые домовики. Непорядок... Надо им всем объявить большое академическое "тю" и послать к дементоровой матери, да. Красиво и с переподвыпердом. Пэнс вылетела следом за чемоданом, буквально вылетела, потому что находиться в невыносимо невыносимом автобусе, переполненном невыносимо невыносимыми детишками с явными психическими отклонениями было невыносимо невыносимым! Но то, что предстало перед глазами Паркинсон - не могло ее не удивить. Это была тропинка, но не простая, а... ладно, промолчим о том, какая она была... Хорошего впечатления тропинка не вызывала. Камни, сучки, полный бред... И как вы себе представляете Пэнс на каблуках с тяжеленным чемоданом и сумочкой ползущую по этим дебрям? Никак, правильно. Девчонка закипала. Какая подстава, черт возьми! Знала бы она, что ее ждет - никогда бы не пошла в этот поход с этими противными людишками. Лучше заняться ничегонеделанием и сдохнуть от него же, напрочь обленившись и покрывшись пылью. Глисты! Они же здесь всюду... каждый человек - потенциальный разносчик этой мерзости. А еда, приготовленная без волшебных палочек... Это убийственно. Пэн не могла выдержать такого пренебрежительного расклада событий по отношению к ее персоне и она решила... нда, поговорить с Флитвиком. По ее суждением, это был самый подходящий человек в сложившийся ситуации. Оставив чемодан лежать, где лежал, Парк нацепила картинно-приветливую улыбку и подошла к Филе, который с радостной миной уже успел выпрыгнуть из автобуса.
- Ээээ... Профессор Флитвик, - ненавязчиво навязываясь, начала Пэ, - Понимаете ли, у меня тут маленькая проблемка, ну совсем крохотная... - она растянулась в еще более приторной улыбке, чуть покачиваясь из стороны в сторону.
"- Мдэ, Пэ, знаю я, какая она крохотная... Ты же ж с корову, не меньше!
- Не хами мне, а... Как мне еще с профессором говорить?
-  Да Вы, радость моя, в конец разучились с мужчинами разговаривать! Знаю-знаю, у Вас все разговоры начинаются "пупсиками" и заканчиваются, как не прискорбно, исключительно постелью. Мне тошно.
- Таааааак...
- Ладно-ладно, улыбаемся и машем, а то Вы не естественны"
- Так вот, - мысли в голове носились с невероятно быстрой скоростью, поэтому уже через несколько секунд Панс продолжила обращение к Филиусу, - Дело в том, что я не пойду в поход. - она улыбнулась еще шире и приветлевее, но ее улыбка, почему-то, больше была похожа на оскал. - Просто я не могу идти в этом, - она небрежно махнула ручкой в сторону своих туфель, - По этому, - и перевела ее на тропинку, - С этим. - теперь она указывала на свой чемодан. - Я знала, конечно, что условия будут экстремальными, - ее голос приобретал какую-то враждебную писклявость, оно сулило отнюдь не добрыми новостями, - Но не настолько же! - она попыталась спокойно выдохнуть - ну нельзя, нельзя визжать при профессоре! - Я все понимаю, да... Но вы хоть понимаете, сколько это все стоит?! - не получилось... Получилось ткнуть себе в плечо, на котором красовалось порядком промокшее платье, -  Это о-о-очень дорого стоит... - с намеком на всю себя любимую. А все-таки, интересно, сколько Паркинсон стоит? Мне всегда было интересно. - Я промокла под дождем! Я же заболею! - возгласы девчонки приобретали уже истерический характер. Ей тяжело было держать себя в руках. Что теперь будет? Минус сколько-то там баллов Слизерину за такое обращение к учителю? Легко. Хуже, если ее заставят идти в поход, предложат валерьянки и скажут, что надо было заранее думать, куда ты идешь и как надо одеваться. - Да и в конце-концов, Вы знаете, что будет, если это, - она указала левой рукой на правую, - Порежется об это?! - а следом перевела указательный палец на  ветки, который словно бы специально норовили повыкалывать глаза студентам, собирающимся идти по несчастной тропинке.  Интересно, знал ли Флитвик, что Пэ боится крови, хоть и пытается себя контролировать? - Я же боюсь крови! - она решила напомнить, а то мало ли... - В общем, я не хочу туда идти. Верните меня в замок!
" - Пэ, с обидами, ты - дура. Я говорил? Да? У тебя еще и склероз...
  - Дементорова матерь... я чувствую, как схожу с ума."