Голова болела до невыносимости. Погода была преужаснейшая. Настроение рассыпалось и потухало, словно искры во время сварки, что происходила где-то за углом. Мне не оставалось ничего, кроме как лежать, смотреть в видавший виды потолок и думать о пузатых чайниках, скачущих туда-сюда по замусоленной мостовой. Этажом выше что-то трещало и скрипело - соседка сверху наяривала гаммы на фортепиано с непонятным названием "ласточка". Я, не покривив душей, могу заверить, что это фортепиано многим больше похоже на пингвина, нежели на ласточку. О, мне доводилось видеть его профиль, когда миловидная девушка - моя новая соседка с весьма пышными формами за небольшие деньги попросила меня и еще двух наивных птенцов поднять пианино наверх. Ранее я был глупцом, ведущимся на каждую клавишу, но после того, как этот адский инструмент оттоптал мне все конечности, с нелегальными заработками я завязал. Честно говоря, я не помню, как звать ту девушку, это не столь важно, но с ее Ласточкой мы стали заклятыми врагами. За стеной слева жалобно и тоскливо лаяла собака. Я уже давно привык к этому гавканью, смешанному со скулением. Хозяин этой собаки каждое утро ровно в восемь часов уходил на работу, а возвращался в восемь вечера. Собака ела два раза в день: в восемь часов утра и в восемь часов вечера. Ее это категорически не устраивало, а посему она целыми днями просила есть. Этот странный и вечно занятой мужчина, кормящий несчастную скотину два раза в день, воплей ее не слышал, зато я наслаждался унылым собачьим пением. Птиц за окнами никогда не наблюдалось, они предпочитали петь в более живописных районах города, где хотя бы наблюдались деревья, поэтому, мне оставалось лишь довольствоваться загробным скулением. В марте, разумеется, коты орали на крыше, которая еле-еле выдерживала их вес, а в остальном, ничего примечательного. Снизу пахло гарью. Под моей квартирой располагалось жилье дряхлой старушки, которая очень любила говяжьи котлеты. А еще, она любила смотреть по такому же старому, как и она сама телевизору различные судебные разбирательства, громка их комментируя. В то время, как она увлеченно болтала с телевизором, а больше ей болтать было не с кем, говяжьи котлеты полностью сгорали, превращаясь в говяжий прах. Я же был вынужден нюхать все это. В общем, моя ничтожная жизнь, которую я влачил в гадостной и трухлявой квартире, не представляла из себя ничего интересного. Я был воистину собирательным образом, чьим-то ходячим кошмаром, которым пугали детей, приговаривая: "не будешь слушаться маму - станешь таким, как этот дяденька". Я был один. Независим, не должен, не нужен. Я был счастлив. По-своему, туманно и безрассудно, но я был счастлив, ведь у меня даже не было лучшей подруги, которая бы думала, что это не так. Просто я был.

Мой бренный рассудок оставил меня, уйдя в пожизненный отпуск. Он сделал это давно, но периодически возвращался... а потом снова уходил. Я подозревал, что мой рассудок - совсем не рассудок, а рассудка, потому что в своих шатаниях туда-сюда до боли походит на женщину, которая с поразительной периодичностью бросает одного и того же парня. Возможно, так и было, но факт оставался фактом. Когда моя рассудка уходила, я оставался тет-а-тет со своим сумасшествием и бредовыми мыслями в голове, которые не давали мне покоя. Я метался везде, не сознавая, что творю.  Я чувствовал себя свободным. Сегодня был именно такой вечер, вечер, когда не было настроения на безумные чаепития и хотелось сотворить что-то немыслимое. Как полный идиот, после ужина я выбежал из Хогвартса вместе со своей скрипкой и отправился к Темному Озеру. Ледяной ветер безжалостно терзал мою одежду, а как только я нырнул в холодную воду, по всему телу будто прошлись иглоукалыванием. Я оцепенел и даже думал, что не всплыву. Быть может, оно и к лучшему?

"Мне не лучше и не хуже. Мне — никак".

- А ты, я вижу, дура...
- А ты, я вижу, плохо видишь. (с)

Она действительно была дурой. Обыкновенной слизеринской дурой. Я не очень-то разбирался в женской психологии, а так же логике, но мог заверить, что строить из себя глупых пустышек у них частенько получается совершенно нечаянно. Разумеется, бывают экземпляры, которые считают себя умнейшими стервами, что водят всех мужчин за нос, строя из себя дурочек, но по обыкновению, эти экземпляры оказываются вдвойне дурами. Эта же была по-слизерински остра, но в противоположность всему слизеринскому - излишне эмоциональна. Настоящая истеричная женщина. Таких, пожалуй, я не наблюдал со времен Шармбатона, где сосредоточилась, наверное, целая сотня девушек, которые ничего не делают, и только ноют, красятся, ноют, красятся... Сказать, что мне было противно? Нет, не думаю. Просто веяло чем-то знакомым. Будто бы дежавю... Знакомым, уютным и родным до колик в животе. Будто бы у меня когда-то был дом и истеричная сестрица с пончиками, а потом я все начисто забыл. Ага, и проснулся. Наверное, становилось заметным, что речь у меня не совсем связная. Слишком много мыслей в голове, и все они путаются, постоянно. Прыгают стадами, бегают на перегонки, кружатся неровными хороводиками. Вы когда-нибудь думали одновременно о том, что лучше съесть на завтрак, в чем секрет выращивания ядерно-красной морковки, что удобнее - веревка с мылом или снотворное, и зачем люди вообще носят одежду? На данный момент, больше всего меня волновало последнее. Одежда. Зачем она нужна?  Собственно говоря, а чего мы там не видели? Люди, как люди. Может, у одежды есть какая-то потаенная функция, кроме как одна из первоначальных - сделать жизнь человека в мороз теплее? Сейчас одежду превратили в искусство. Господи! Такое ощущение, что эти идиоты могут сделать "искусство" даже из свиных отбивных. Собственно, я был одним из них. Я увлекался, откровенно говоря, всякой хренью, считая это незыблемо важным для человечества в целом. Но почему именно одежда - удел многих, идол, которому поклоняются тысячи? Черт подери! Почему люди вот так не чтут зубочистки? Почему не разрабатывают новейший дизайн для спичек? Люди слишком фанатичны. Положим, скажешь ты им - сделай модную зубочистку нового поколения - и они посмеются. Скажешь - сделай модную кофту нового поколения - ответят, что надо бы этим заняться. В чем разница между зубочисткой и одеждой? Да, одежда, безусловно, нужна человеку, чтобы одеваться. Зубочистка нужна человеку, чтобы приводить зубы в порядок после приема пищи. Но почему из одежды сделали массовый культ, а из зубочистки - нет? Все они так смешны... всерьез говорят об одном, смеются над другим, а на деле, и сами смешны в своем фанатичном неведении. Мне казалось, Дафна не была столь привязана к вещам, как, к примеру, ее подруга и по совместительству - вечный птеродактиль Паркинсон. И все-таки, не понимаю, чем зубочистка хуже платья за несколько сотен галлеонов? Решено, буду коллекционировать зубочистки! И поклоняться магловскому коробку со спичками! Я усмехнулся своей новой беспроигрышной идее, и как раз в этот момент Гринграсс смачно грохнулась на землю. Видимо, пока я пребывал в безраздельном тумане мышления, она успела встать, а теперь упала. Я ничуть не сожалел ее маленькой печальке, наоборот, мне стало только смешнее, чем прежде. Вообще, я был циничен в этом плане: всегда издевательски смеялся, когда кто-то падал или же ударялся обо что-то. Этот раз не стал исключением.
- Счастие привалило... - захихикал я, чихнув, - Яблочко, Вы нынче с дерева и прямо к моим ногам? Как лестно. - я даже попытался состроить некое подобие дружелюбной улыбки, но не получилось: - Да жаль, я всякую падаль не подбираю. - кажется, мне до сих пор хотелось мстить ей за то обслюнявленное яблочко. И вот, за все смертные грехи, меня снова назвали мартовским котом. Собственно, почему? Женщинам позволителен художественный вымысел. Дело в том, что я всегда был просто котом, и даже в марте оставался хладнокровным ко всем особям любых полов и семейств. Люди меня вообще никогда не привлекали. Спрашивается, почему я - и вдруг мартовский кот? Скорее уж - Мартовский Заяц, быть может - Чешир, разумеется - Шляпник, но никак не мартовский кот! Попробуем в этом разобраться... Я не был похож на мартовского кота, по крайней мере, тем, что весной не руководствовался инстинктами размножения. Что обо мне только не думали... и то, что я гей, и то, что у меня "не работает", и то, что я с другой планеты, и про мой фетишизм тоже поговаривали... а меня просто никто и ничто не колыхало. Что же касается моих сходств с мартовским котом... О, я ведь безумно обаятелен, привлекателен, безупречен, красив... черт, как же я хорош! Помнится, в Шармбатоне девушки влюблялись в меня с поразительной периодичностью и были уверены, что я "виляю хвостом". Видимо, они просто страдали от недостатка мужского внимания, а я, как галантный кавалер, был хоть и хамоват, но всегда учтив. "Всегда" - в смысле, под настроение. Девочки наивно полагали, что ежели я целую им ручку - это определенно что-то значит. Я мог целовать ручки, если, разумеется, не брезговал, называть уменьшительно-ласкательными именами, слащаво улыбаться, но взаимностью никогда не отвечал. К чему лишние сантименты и женские слезы? Все равно я "пуленепробиваем". Нда... зато, на меня как-то слишком динамично действовали кинжалы. Мерлин! Когда, наконец, я забуду вчерашний день... хотелось бы удариться посильнее, чтобы амнезия и все сначала.
- Я бы с удовольствием послушал Вас еще, но пончики мне более привлекательны. - зевнув, я взял с подноса эту адскую булочку и запихал ее себе в рот. Пончики были теплые, и это радовало. Сейчас бы не мешало выпить чайку... Я стал вовсю раздумывать над тем, какой чай буду распивать, когда наконец приду в свою теплую комнату и переоденусь в пушистый халатик с кототапками. Я в кой-то веке мечтал о домашнем уюте, но молчал. Мне никогда этого не хотелось, а сейчас... сейчас! Сейчас, я очень сильно замерз. На улице дул холодный ветер, совсем темнело, а я совершенно мокрый и уже наверняка простуженный. Дафна будто бы прочла мои мысли, и уже спустя несколько секунд, я был высушенный, но больной. По крайней мере - на голову. Это все случилось так неожиданно и спонтанно, что я даже не успел воспротивиться. - Что Вы сделали? - решил исправить сею несправедливость я, хмурясь, - Это же - мокрый эффект! - холодно заметил я, - Хотя, все равно Вам не понять высокого искусства, Вы же женщина... - я и сам не понял, с чего вдруг обозлился на женщин и встал на путь дискриминации. Просто брякнул первое, что пришло в голову. Теперь, меня назвали идиотом. Отлично. Этого следовало бы ожидать. - А ты, я вижу, дура. - противно растягивая слова, пропел я. Мы уже перешли на "ты"? Непорядок. Прежде надобно было выпить чаю на брудершафт. И закусить конфеткой. - Кстати, Яблочко, - слегка повышенным и издевательским тоном сказал я удаляющийся фигуре вдогонку, - Как Вы смеете так разговаривать с профессором? - не как профессор, а, скорее, как незаинтересованное лицо, просто интересующиеся этим неблагодарным фактом, - Вы в курсе, что ночью ходите по Запретному Лесу, или краска совсем сожгла Вам мозги? - "запретному" Я нарочито подчеркнул голосом, чтобы ей наконец стало ясно - правила она нарушает, причем, не хило. Дафна, по всей видимости разобиженная на судьбу и на меня, скрылась где-то за деревьями, а я остался один наедине с пончиками и скрипкой. Я почесал затылок. Черт... до меня туго доходило, что минут пятнадцать назад я заблудился и на мое счастье пришла девочка, которая знает этот лес... а теперь... теперь она опять куда-то ушла и я, собственно говоря, снова был утерян. От безысходности бытия я снова заскрипел на скрипке. Совсем стемнело. Я бред куда-то в неизвестном направлении, думая, кто первый из существ, живущих в этом лесу, меня прикончит... огней замка нигде не было видно, а это значило только одно: я ушел куда-то очень далеко. Я брел, брел, и наконец... где-то справа раздался оглушительный визг. Моя голова машинально повернулась на раздражитель. Где-то далеко в темноте виднелась фигура. Естественно, это была Дафна - и на сей раз я был исполнен уверенности в этом. Я подошел поближе и засел в кустах, положив скрипку на землю. Она стояла буквально в метре. Я думал, какую бы гадость выкинуть, чтобы она напугалась. В голову не пришло ничего более оригинального, чем высунуть руку из кустов и ударить ее по голени ноги. Мальчишка... Как только я совершил сие коварное действо и засунул руку обратно в кусты, подождал еще пару секунд и повторил тоже самое. На третий раз, когда девушка наверняка решила бы посмотреть - что за бабайка поселилась в кустах, я высунул из них свою голову, будто бы она была отдельно от тела, прямо как у Чеширского кота, с широченно-довольной улыбкой и торжественно провозгласил: - Мяяяяяуууу!

- Да-дааааа... - загробным голосом пропел я, в ответ на ее претензии к самой себе. Во-первых, к чему сбегаться нечисти, если есть сам Дюваль? Во-вторых, смех был не таким уж и отвратительным. Ну, а в-третьих, если бы я был этим чем-то под кодовым именем "Нечто", то, скорее всего, не побрезговал ее весьма непечатным видом и неплохо поужинал бы. Нет, а что мне до того, как выглядит мой ужин? Вообще-то, я был неприхотлив к еде. Зато, профессором я был гораздо более придирчивым, придирчивым профессором, который не мог стерпеть учениц ужасного вида. Но, как существо всеядное, сидя в кустах я добавил: - Атата! Эстет одобряе... - видимо, девчонка наконец соизволила понять, что за ней таки наблюдает "нечисть", а потом... - Аваду тебе в... Круцио!!! - она заехала мне кулаком прямо в глаз! Я бы мог решительно негодовать по этому поводу, но мне было не до сего, так как сам глаз ужасно заболел. Оставалось лишь тихо радоваться тому, что она ударила в глаз, а не в причинное место, куда по какой-то таинственной договоренности били меня все женщины. Право, что им не нравилось? Я был неадекватен и хамоват всего самую малость.

дубль два ><

"Remember me when you're the one who's silver screen.
Remember me when you're the one you always dreamed."

[right]- Вы все индивидуальности!..
Толпа хором:
- Мы все индивидуальности!
Голос из толпы:
- А я нет. (с)[/right]

- Это элементарно, Ватсон!
- Это противозаконно, Дафна!

Мне казалось, или у нее действительно напрочь снесло крышу? Вот уже с минуту я уныло наблюдал за тем, как Даф вела увлеченный монолог с самой собой. Я всерьез пожалел, что не прихватил с собой попкорн и колу на случай такого умопомрачительного зрелища. Ах, какой бы из меня вышел магл! Я обожал их кино, да и кинотеатры с попкорном и колой тоже. Сам по себе кинематограф - удивительнейшее изобретение, которому волшебникам остается только завидовать (ну, или, по обыкновению проклинать всех маглов), а уж какие порой эти люди пишут сценарии... Сколько усилий и времени они тратят, чтобы донести свои сюжеты людям на кинопленке! Кино воистину достойно называться искусством, оно превзошло непревзойденность великой Зубочистки. Интересно, а снимет кто-нибудь когда-нибудь фильм про человека, похожего чем-то на меня? Ведь, мне остается предполагать, что не все люди индивидуальны во всем, что я на кого-то похож, к примеру, характером, и что живет на свете человек, судорожно трясущийся за свою свободу. Что бы так не говорили, все мы - не очень-то и индивидуальны. Разве можно назвать каждого из Пожирателей смерти - индивидуальностью? Отнюдь. Они, как единый организм, у них одна цель и одинаковые пути достижения этой цели. На остальное уже никто не смотрят, судят по первому признаку. Или, взять, к примеру, Хогвартс. Всех детей тут учат по одной и той же программе, кормят одинаковой пищей и заставляют есть одну и ту же еду. Разве это - индивидуальный подход к человеку? Вот и получается... Но самое печальное, увы, не в этом. Негодование у меня вызывает то, что все эти не индивидуальные люди считают себя самыми что ни на есть индивидуальными. Все эти "индивидуальности", по сути, то же стадо и толпа, но ежели один из них признает это и скажет всем, что он - не индивидуальность, он будет индивидуален. Парадокс, господа! Да и я, собственно говоря, был индивидуален в своем признании не индивидуальности. Но это было не столь важно... Интереснее всего  - это то, что сейчас Дафна, уверенная, что она здесь одна, критиковала свой внешний вид, причем - совершенно серьезно. По правде говоря, я не имел ничего против ее внешнего вида, просто меня по жизни бесили девушки в дорогих платьях со счастливыми рожами.
- Да-дааааа... - загробным голосом пропел я, в ответ на ее претензии к самой себе. Во-первых, к чему сбегаться нечисти, если есть сам Дюваль? Во-вторых, смех был не таким уж и отвратительным. Ну, а в-третьих, если бы я был этим чем-то под кодовым именем "Нечто", то, скорее всего, не побрезговал ее весьма непечатным видом и неплохо поужинал бы. Нет, а что мне до того, как выглядит мой ужин? Вообще-то, я был неприхотлив к еде. Зато, профессором я был гораздо более придирчивым, придирчивым профессором, который не мог стерпеть учениц ужасного вида. Но, как существо всеядное, сидя в кустах я добавил: - Атата! Эстет одобряе... - видимо, девчонка наконец соизволила понять, что за ней таки наблюдает "нечисть", а потом... - Аваду тебе в... Круцио!!! - она заехала мне кулаком прямо в глаз! Я бы мог решительно негодовать по этому поводу, но мне было не до сего, так как сам глаз ужасно заболел. Оставалось лишь тихо радоваться тому, что она ударила в глаз, а не в причинное место, куда по какой-то таинственной договоренности били меня все женщины. Право, что им не нравилось? Я был неадекватен и хамоват всего самую малость. На самом деле, мне было проще простого стерпеть эту не столь значительную боль, но я картинно взвыл, чтобы мисс Гринграсс стало стыдно за содеянное. Впрочем, что-то подсказывало: стыдно ей в любом случае не будет, слизеринские девушки, как показывал нам опыт, бессовестны. - Да как Вы смеете, малодушная! - после огромного количества сказанных мною ругательств, которые не хочется доносить до читателя, грозно прорычал я, вылезая из кустов. - Это противозаконно, Дафна! - продолжил я свои душераздирающие оклики. - Вы хотите, чтобы Вас не стало, будто и не было никогда??? О, я это устрою! - я зло взглянул на девчонку, и, поднявшись в полный рост схватил ее за шиворот, чтобы как следует потрясти, но вдруг понял, что она - в майке. В майке? Этот момент я, кажется, упустил. Наверное, когда она упала, сильно повредила ногу и перевязала ее кофтой. Мой взгляд машинально упал на ноги Гринграсс: и действительно, одна из них была перетянута рубашкой. Мне почему-то вдруг расхотелось ее избивать, а тон с взбешенно-гневного перешел на издевательски-циничный. - Что на Вас одето? - со смешком спросил я, опуская Дафну на землю. - Сейчас так носят? - продолжал я свою назревающую тираду, - Знаете, сегодня в своем безвкусии Вы превзошли саму себя. Поздравляю! - с ухмылкой я по-товарищески пожал Гринрасс руку и отошел в сторону, нагло опираясь на дерево и закидывая ногу на ногу, - А падать в общественных местах при малознакомых мужчинах нынче тоже в моде? - с надменным видом я достал из кармана брюк пачку сигарет и спички. Бесполезно - все было мокрым, а магией я пользоваться не желал. - Ну, а моральное самобичевание - это уже постскриптум, да? Вы сразили меня наповал, Яблочко! Хм, кстати, Вы раньше в цирке не подрабатывали - инвентарем для жонглеров?- я был доволен своей речью, доволен настолько, что меня даже не сильно беспокоило отсутствие сухих сигарет. Голова, разумеется, болела, но это было не в новинку. Я стоял, упершись в ствол дерева, и практически ни о чем не думал, с отсутствующим выражением лица уставившись в небо. Оно было каким-то уж слишком темным и неприветливым, звезды светили далеко не ярко. Хорошо, что сегодня нет астрономии, а иначе, я бы не пришел на пары вовремя. Я бы не сказал, что вчера пары прошли ровно и гладко, но впечатление у меня осталось многообещающие. К тому же, с моей явной нелюбовью к студентам, можно сказать, я держался на "ура". Но все-таки, хорошо, что сегодня нет астрономии.  И тут мне в голову пришла мысль о том, что я не просто опираюсь на дерево, я потерялся в Запретном Лесу с ученицей в крайне непозволительном костюме! Стоп. Раз она ученица - значит, знает этот лес "от" и "до"? Да, я, решив, что это в действительности так, думал о том, что ее вполне можно использовать в корыстных целях. Сейчас мы помиримся, она покажет мне дорогу, и все, дело в шляпе. - Ээээ... давай мириться? - после нашего небольшого диалога, как-то неуверенно сказал я. Навязываться надо ненавязчиво. Кажется, на нее не подействовала сила моего предложения. Тогда, я отклеил спину от дерева и подошел к Дафне, стараясь мило улыбаться. Честно говоря, прежде я не практиковался в тисканье студенток, но на что не пойдешь ради вкусного чая в теплой комнате... Я тупо простоял пару секунд, а потом по-детски весело рассмеялся, хватая девчонку на руки и кружа. Эффект мог быть самым непредсказуемым, но я надеялся на лучшее. Под конец, для полного счастья я легонько укусил Яблочко за нос, но это, кажется, было лишним.

Давай поиграем: возьми меня за руку,
Сожми крепко-крепко, чтобы будто бы больно.
Сощуримся сильно, чтобы лица как у дураков,
Посыплем все свежие раны солью.

Я сделаю вид, что мне будто бы похую
А ты закричи и сползай по стене.
Но только без виски - я ведь не пью
Не пей и ты: к трезвенникам - ко мне.

Я сделаю вид, что мне будто бы похую
Что случится с тобой спустя секунду

Какое мне дело для чьих-то глупых запретов? Я делаю в исключительности только то, что хочу или считаю нужным. Хм... Спросите, к чему это сказано? А к тому, что любой здравомыслящий профессор не стал бы, во-первых, пугать ученицу в Запретном Лесу, во-вторых, оскорблять ее, как только бы ему не заблагорассудилось, и в-третьих, кружить, таскать на руках, швырять на землю, снова таскать... в общем, список может быть бесконечным, в особенности, если вспомнить вчерашнее занятие по астрономии, на котором я вел себя так же - не подобающе. И это - поведение профессора? Нет-нет, это поведение самонадеянного придурка, необыкновенного самонадеянного придурка. Если бы все это видел директор - меня бы вытурили из Хогвартса ко всем чертям. Но, что самое интересное, я уже не так сильно хотел отсюда сматываться. Да и зачем? Компания откровенно "милых" людишек и эта прелестно-безвкусная особа не могли не радовать. О, я оставался. И теперь попробуйте, вытурите меня отсюда пинком под зад... ничего не выйдет. Мужик сказал - мужик сделал, гм, это уже немного из другой оперы. В общем, настроение мое потихоньку поднималось. Дафна, к моему величайшему удивлению, оказавшись на земле не стала ни вопить, как присуще это всем дамам, не скандалить, как какая-нибудь там Паркинсон. Напротив, она весьма удачно пошутила. Похвально, что человеку, оказавшемуся в столь затруднительном положении удавалось шутить над самим собой, весьма похвально. Огромнейшее положительное качество в личности - умение смеяться над собой, и это, поверьте, дано не каждому. Кто-то может гадко пошутить над собеседником, но чтоб полить себя грязью - да никогда! Как же нам? Мы же гордые! Мы же даже руку подать не попросим, если упадем, из гордости. И, почему-то уверен, все эти чрезмерно горделивые - будут орать и молить о пощаде, начни ты их пытать. Случается у людей такая особенность: кто громче всех кричит о каком-либо своем качестве, к примеру, о гордости или чувстве юмора, тот его, на самом деле, не имеет. Так-так... что же тогда получается? Я, на самом деле, не свободен и только создаю видимости независимости, раз всюду говорю, что я абсолютно свободный человек? Хм, какая-то неправильная выдалась теория... В общем, вернемся снова к нашей теме. Получив указания, следуя которым, вероятнее всего, можно было добраться до школы, я пошел вдоль по лесу. Всепоглощающая темнота меня весьма и весьма смущала, пару раз я чуть не споткнулся о расстилающиеся по земле корни деревьев, но мне чудом удалось донести живой груз до места назначения. За время, пока я шел, груз уже успел немного задремать. Мерлин святый, сонные Яблочки - это так мило, что даже тошно. Где-то впереди виднелся замок. Я подул Дафне в ухо (а кусать не решился, так как не хотел получить еще одну пощечину), тем самым, проверяя на биологическое состояние ее организма. Тело, в принципе, было живо, но самую малость покалечено, хотя последнее меня не очень-то и смущало. Я донес девчонку до подземелий, в которых обитали ее сокурсники, и поставил на пол, как вдруг вспомнил, что часом ранее мне безумно хотелось попить с кем-нибудь чаю... Так как никого более подходящего в радиусе метра не нашлось, мне пришлось снова без спросу подхватить Дафну на руки и понести черт знает куда в поисках своей комнаты. Ох, Мерлин... дорога была неслыханно длинной, в большинстве своем - из-за ступенек. Идиот... Уже за двенадцать, наверняка где-то поблизости разгуливает Филтч или еще хуже - его импозантная кошка, которая упорно меня соблазняет, а студентам, к тому же, запрещено разгуливать по замку на руках у преподавателей ночью. Или им вообще запрещено разгуливать на руках у преподавателей? Впрочем, плевать. До отношений с персоналом мне не было никакого дела. Наконец, мы добрались до моей комнаты, я открыл дверь и...
- Черт... - вырвалось, как всегда. Сегодня у меня царил особенный, праздничный беспорядок. Были раскиданы вещи, разбросаны стулья, вытряхнуты комоды с моей косметикой и многое, многое другое... Попросту с утра у меня было плохое настроение и я крушил все, что встречал на своем пути. Вот и разбитый чайный сервиз... Я достал новый - негоже чинить чашки при даме. Спустя некоторое время моего шебуршания чашками и чайником, вместе с палочкой, "ужин" был готов. Вообще-то, я не ужинал, не считая того пончика, поэтому, чай был как раз кстати... Я пододвинул журнальный столик на колесиках к кровати, на которую прежде усадил слегка удивленную Гринграсс. - Угощайся, я, хммм... я сейчас. - я стал метаться по комнате в поисках угла, в котором можно было бы переодеться, а такового, к сожалению, так и не нашлось. Тогда я чуть раздраженно буркнул девчонке: - Отвернись, - и стал переодеваться в любимый голубой махровый халат, ну и, разумеется, тапочки с котами. Не мешало бы принять душ, черт возьми, но как это возможно, когда в гостях столько народу? Наконец, я привел себя в порядок, который, разумеется, для меня не являлся верихом порядка, и уселся на кровати рядом с Яблочком. - Вкусный чай, не правда ли? Это особый сорт, он сделан на молочной сыворотке. - гордо произнес я, залезая на кровать с ногами и беря в руки чашку. Действительно - вкусно. Наш диалог о чаях продолжался еще недолго, а потом, меня потянуло спать. Что странно, я чувствовал себя хорошо и уютно в компании этой девочки. Возможно, это было потому, что от нее не стоит ожидать какого-то экстрима вроде летающих над головой кинжалов или чего-то подобного... но как жить без чего-то экстремального? Нда, как-нибудь переживу. Так вот... возможно, она не менее опасна, но по крайней мере, создается какая-то видимость чего-то теплого и душевного, а этого мне пусть и не не хватало, но очень нравилось. Определенно, в чай было что-то подмешено, потому что еще минут через пять, я буквально клевал носом. Кажется, Дафну тоже потянуло в сон, и еще спустя некоторое время, мы вдвоем попросту отрубались. - Хм... ты не против, если я побуду сволочью и не стану читать тебе сказку? - сонно рассмеялся я, зевая. - Чувствуй себя, как в свинарнике... ээ, то есть, как дома. - ночью меня словно пробирало нести чушь. Я кое-как расстелил постель и когда девочка легла, поправил ей одеяло, будто заботливый папаша. Еще этого мне не хватало... Для полной картины, мне оставалось только поцеловать ее в лоб на ночь, что, собственно, я и сделал, укладываясь рядом и в буквальном смысле, мурлыкая. Собственно, на следующее утро...
- Что это? - я еле-еле продрал глаза, уставившись на большое нечто, закутанное в мое одеяло, - Черт! - события вчерашнего дня потихоньку вспоминались, - Черт! - я ведь ничего не пил! Ну как, как такое можно было себе позволить? - Черт! - это была Гринграсс, а если не Гринграсс, то мне же хуже, - Чееееерт! - я ткнул нечто пальцем. Оно как-то не доброжелательно засопело. Под одеялом лежала Дафна... - Чеееееееерт!!! - ...в моей рубашке! Откуда у нее моя рубашка? Вероятнее всего, я ее одолжил, потому что вчера девчонка была в одной только майке, а что значит, что... - Черт!!! - что это, во-первых, не прилично, а во-вторых, ее такую могли видеть в Хогвартсе... - Чееерт! - ...к тому же, на руках у профессора, который и так имеет не очень-то хорошую репутацию. "Черт" я повторил еще раз десять, пока метался по комнате, думая, что же мне делать. В голову лезла лишь одна фраза "свидетелей надо прикончить", но к чему она сейчас? Я решил поступить с Яблочком, как убийца после дела - замести следы и смыть ее в канализацию. Ну, то есть просто вышвырнуть за дверь, будто бы в моей комнате ничего и не лежало. Я развернул девушку из одеяла, и вместе со своей рубашкой, бестактно поднес к двери, открыл оную, и, поставив Дафну за дверь, захлопнул ее, облегченно выдыхая.
Время шло, оно, в бесстыдной манере никогда никого не щадило.
Я не встречал Дафну в Хогвартсе на протяжении уже трех дней - ни разу. Пар по астрономии в это время, будто бы назло, в расписание не ставили и я коротал свои дни в полнейшем безделье. Ну а, позвольте, чем, по-вашему, заниматься совершенно отдельному от общности системы профессору, покуда часть быдла резвится на лужайке в лесу, а остальная часть - вечно что-то зубрит? Я гонял влюбленные парочки с башни для астрономии, и это доставляло мне неслыханное удовольствие. Развели они мне бордель, понимаете ли! В остальном, абсолютная скукотень. В субботу после ужина, на который я таки снизошел, моя персона направилась проветривать мозги на опушку Запретного Леса. Как же там, в этих русских сказках... В общем, долго ли, коротко ли шел Иван-дурак, да набрел он на Бабу-Ягу... Ну, то есть, на Яблочко. Гринграсс сидела на траве с разложенными вокруг нее красками и карандашами, и держала в руках большой лист бумаги, оглядывая растительность и, по-видимому, проверяя на наличие хоть какой-нибудь пейзажности. Я туманно улыбнулся и тихо стал подходить сзади, чтобы напугать или наоборот - не пугать, я пока еще не решил. Вероятнее всего, она обиделась на меня после того случая в среду утром...
- Плюшечка? - виновато обратился я. Тут было и "а я ничуть не скучал", и "ну ладно, совсем немножечко", и "прости меня, пожалуйста", но это было бы как-то... слишком. Я просто уткнулся ей в плечо носом, будто бы ничего и не было, и как-то безмерно радостно зажмурил глаза.

но к чему было меня пинать? Я ведь ничего ей не сделал, даже не ссал в тапки! Впрочем, теперь ей за это - лично от меня - зачтется. И только тапками она вряд ли отделается. Что касается моей человеческой личины, то при лицезрении меня, Паркинсон в буквальном смысле - пускала слюни, что не могло не тревожить мое тонкое душевное устройство. Она не заслуживала моей ненависти, но я ее ненавидел, стало быть, проявлял по отношению к ней какие-то чувства, стало быть, не был безразличен, стало быть... куда я скатываюсь? Меня давно терзали смутные сомненья о том, что я не смогу оставаться ко всем студентам равнодушным, увы и ах, но так получалось... Некоторые из них действительно были мне не приметны, но как можно не заметить Паркинсон! Возможно, она не была толстой коровой, но "пышечкой" ее делала даже не фигура, а манеры, характер, имидж, поведение... Впрочем, Паркинсон - это Паркинсон, другие эпитеты излишни. Что еще? Еще, я веду дневник, куда записываю события, произошедшие со мной за день. Собственно, это он и есть, мой дневник, обыкновенный и ничем не примечательный. Зачем? От нечего делать. Сейчас, к примеру, у меня назначено чаепитие с Дафной, а посему, а уже успел отмокнуть в душе

Не нужно быть ходячим пособием по женской логике, чтобы вникнуть в смысл той нелепой ситуации, в которой я оказался. Что странно, я постоянно оказывался в таких ситуациях, это уже было привычкой. Поведение Паркинсон, влетевший в мою комнату как раз тогда, когда Дафна визжала о том, что не дай бог нас кто-нибудь тут увидит, не вызывало никаких сомнений и даже опасений. Что ей надо? Естественно, убедиться в правильности своих слов, иначе к чему тогда так нелепо врать, что она идет совращать недавно прибывших парней из других школ? Я в присущей мне манере, здоровски шикнул на Пэ, но вряд ли она восприняла всерьез шиканье профессора, стоящего перед ней в парадно-выходных труселях с зайцами. Обычными ушастыми зайцами. На голубенькой ткани. Что будет после того, как перекрашенная мордашка Паркинсон достигнет Большого Зала - дело известное: по всей школе пронесется сплетня о том, что молодой пррактикант свободно разгуливает по школе в трусах с зайцами и совращает студенток. Эта ненормальная уже не раз пускала сплетни обо мне с Дафной, более того, она была уверена в том, что у нас какие-то особенные отношения, а посему, весь Хогвартс тихо об этом шушукался. Если честно, то мне не было никакого дела до сплетен неродивых учащихся, но по интонации и опечаленному виду Гринграсс было видно, что она пришла поговорить со мной именно об этом. Паркинсон торжественно признала себя обознавшейся дурой и скрылась за дверью. Я как-то безумно уныло заржал.
- Ди, слышала, она это признала! - в перерывах между неровными вздохами, выдавил я, уставившись на девчонку. Та не выделялась приятным выражением лица.
– Да, и не смотри на меня так. Это именно то, о чем я хотела с тобой поговорить.
- О недостатке извилин в мозгах Паркинсон или о моих шикарных трусах? - продолжал смеяться я, расхаживая перед явно ошарашенной Дафной.
- Дюваль... - грозно зашипела последняя, - Это уже... слишком!
- Слишком? - картинно изумился я. Нет, разумеется, маячить полуголым перед ученицей - это совершенно не слишком, нагло нести пошлости - тем более. Пожалуй, никто из учеников меня таким никогда не видывал, и, разумеется, это было к лучшему. Обычно я вел себя, как неприступное, зацикленное черт знает на чем существо, полностью свободное, похуистичное и обожающее свой телескоп. Но, как известно, с друзьями можно вести себя, как угодно, вот только, не все друзья способны понять и принять. - А я думал, в самый раз! - уверенно продолжил я, засматриваясь на свои трусы, - Черт... надо было, все-таки, на размер побольше брать, ты права. Ну да ладно, в следующий раз с тобой в магазин белья пойду. И Па-а-аркинсон возьмем... - лениво протянул я, потягиваясь.  Когда глаза Дафны приобрели шарообразную форму, я понял, что если сейчас не успокоюсь, она, по стандартной женской схеме, либо врежет мне, либо закатит истерику, либо разнесет тут все к чертовой бабушке. Но что самое страшное, она могла позвать Паркинсон и тогда, меня бы ждали все предыдущие три пункта разом, причем - в двойном размере. Какая же Паркинсон, все-таки, Паркинсон... О, точно, Паркинсон! - Так, если ты сейчас замолчишь, я все улажу. - присущим мне деловито-важным тоном провозгласил я, игнорируя удивленное "ээээ... оооо... хххмммээээ" Даф, которая была в негодовании от моих крайне нахальных слов.   
- Кэээээээммм... Что ты... Кэээээээм! - завопила девушка, в то время как я внаглую лазил по карманам ее кофты, выискивая то, что было мне нужно. Наконец, я нашел это - алую помаду для губ.
- Не ори! - заорал я, - Она же сейчас уйдет! - и начал с неистовой быстротой красить губы этой яркой помадой. Теперь не только глаза, но и рот мисс Гринграсс приобрел ровную форму буквы "о". Потом, я стал перерывать все свои полки в камоде, вышвыривая оттуда нижнее белье. - Слушай, у тебя с собой случайно нет красный трусов, а? - невзначай поинтересовался я.
- Эээээ... - только и сказала Дафна, - Ну... понимаешь... мы друзья, конечно, но не такие близкие, я думаю, чтобы, ээээ...
- Ты это маме своей рассказывай, она оценит полет твоей целомудренной мысли. - я в который раз рассмеялся, чувствуя себя конченным идиотом, и наконец... - Нашел! - и выудил из шкафа красные трусы. - Черт... чего-то не хватает для полноты картины... - небрежно бросил я, уставившись на Яблочко с открытым ртом и выпученными глазами. - А, точно! - я схватил со стола маленькое зеленое яблоко и сунул Гринграсс в рот, - Ну вот, яблочко в Яблочке! Как там у русских? Матрешки, вот! - и с этими словами в одних трусах и с трусами в руках вылетел из комнаты, мчась по коридору.

Все было не так уж и плохо. Вот только... Паркинсон настигло сильнейшее разочарование, ведь самый молодой и сексуальный профессор Хогвартса оказался, по меньшей мере, геем. Конечно, девчонка знала, что он - редкостный псих и от него можно ожидать чего угодно, но такого поворота событий она никак не предвидела. Пэ успела распланировать все: на какой день будет назначена свадьба Кэма и Дафны, куда они поедут в медовый месяц, когда они родят детей, как их назовут и где оные дети будут учиться. Так оборвать все ее мечты и надежды! Возможно, Парк так рьяно стремилась обустроить жизнь подруги, потому что в ее собственной судьбе ни свадьбы, ни мужа-красавца, ни эффектной дочки не предвиделось... Такова селяви, как постоянно говорит этот чертов Дюваль.
"Лучше бы мамаша ласты склеила, - постоянно думала Пэнс, - А то ведь подыщет муженька... Дура ты, Паркинсон".
Дело ясное, Малфой выйдет либо за Амелию, либо за Присциллу, с которой, кажется, даже помолвлен, а Панси, взять чисто с позиции того же Люциуса, совершенно не подходящий вариант, и это видно, глядя уже на ее мать - алкоголичку со стажем, бла-бла-бла-бла-бла... Короче, оставалось просто пожелать ему счастья. Сказать, что сама Паркинсон была счастлива - ничего не сказать. Мягко говоря, она пребывала в состоянии полнейшего уныния, ну а тут, ей предоставилась возможность выгодно сосватать подругу... Подругу, которая утверждала, что между ней и этим гадостным профессором ничего нет. А Пэнси, в ответ, ничего не хотела слушать. Разумеется, она прекрасно понимала, что между Даф и Кэмом действительно - ничего, вообще ничего,

Даже если бы Панс сейчас сидела в библиотеке с кипой книг и очками на носу в придачу, никто бы не поверил, что она, местная шлюха способна учиться. А ведь она способна, просто слишком много вела себя так, как хотела. Репутация... слизеринцы лучше всех знают, что это такое, а Дювалю, этому напыщенному индюку, никогда не понять, что это, когда ты - это уже не ты, а образ, который годами составляют другие люди. И хоть убейся, а в их глазах ты все равно останешься прежним. Печалька. Ее добило известие о том, что Камерон - нетрадиционной ориентации. Что делать теперь? Чем заняться? Уплыть с головой в "работу". А знаете, водить толпы парней за нос - это тоже работа, редкостное умение, которому обучены не все женщины. Да, пусть не так умна, пусть не безумно красива, черт, пусть даже шлюха, хотя ни с кем не спит, но настолько эффектна, что даст фору любой модели с обложки. В чем секрет? в фамилии "Паркинсон", в ее образе. Если ты - Паркинсон, то уже - обречена быть стервой. И никакая она не кошка, не пантера и не другое хищное животное... просто никто. Вообще никто. Никто с фамилией "Паркинсон". Не уточка, не кошка, но и не шавка, просто никто. А зачем быть кем-то? Кем-то быть - дано не многим. Кем-то стать - единицам. Просто надо быть собой, быть - никем.