Железная фляжка с коньяком, какое-то время надменно потанцевав "гоу-гоу" на тумбочке, со звоном шлепнулась на пол. Следом за этим звуком последовало не менее звенящее "черт". Чья-то рука стала рефлекторно хлопать по тумбочке, с которой только что упала заветная фляжка, пытаясь ее нащупать. Но вместо этого, уже спустя пару секунд, та же рука захватила несколько конфет, лежащих на той же тумбочке. С сонным сопением уже пара рук лениво развернула фантик и конфета оказалась во рту у непонятной персоны. Это была женщина лет двадцати восьми на вид и с паспортным возрастом, равняющимся сорока двум. Да кому нужен этот паспорт? Естественно, в этой женщине не было практически ничего натурального и дарованного природой - красота, все-таки, страшная сила. Глаза ее были огромными, с огромными зрачками, похожие больше на огромные иллюминаторы... или... это были совсем не глаза, и даже не иллюминаторы, а маска для сна, одевающаяся на глаза с причудливым рисунком. В такой маске женщина ничего не видела, да и славно, а то ведь так и до инфаркта не далеко. Она дожевала конфету и потянулась, при этом все ее тело стало синхронно хрустеть.
- Доброе утро, самая обаятельная и привлекательная. Самая Паркинсон. - лениво возвестила дама самой себе, еле-еле двигая челюстями. - Ах да, что там еще... Мммм... - она замычала, предвещая свою каждодневною "молитву": - Мне с каждым днем во всех отношениях становится все лучше и лучше, лучше и лучше. - пробубнила женщина себе под нос. Паркинсон не очень верила, что самовнушение, коим она себя постоянно пичкала, очень действенно, но болтать про каждый день, все отношения и лучше и лучше любила. Особенно любила делать это на публику - даже в ее сорок с хвостиком внимание окружающих было обязательно, но и сама с собой разговаривала частенько. Затем, дамочка стала поворачивать голову влево-вправо, и вдруг...
- Аааааааааааааааааааааааааа! - по комнате пронесся истошно-напуганный вопль. Женщина подпрыгнула на кровати, срывая с глаз маску.
- Аааааааааааааааааааааааааа! - эхом повторила она вопль, увидев на кровати слева от себя истошно вопящего мужчину. Он был уже не молодой, но ухоженный и опрятный, с короткими черными волосами и лощеным лицом. Очень напуганным лощеным лицом. Вероятнее всего, он испугался, увидев перед собой монстра с огромными глазами, но и монстр испугался, увидев его. - Забини, Аваду тебе в Круцио! Ты что здесь делаешь?! - истерично завопил монстр, размахивая руками.
- Я? Ээээ... сплю. - замешкавшись, честно ответил мужчина.
- Эй! Это моя спальня! - еще громче взвизгнула женщина. Эти двое были похожи на двух детей ясельного возраста: девочка играла в песочнице, и вдруг увидела мальчика. У обоих истерика. Они просидели еще пару секунд на кровати, глядя друг на друга.
- А, ну да. - с речью у него было как-то хиловато. - Извини, я сейчас уйду. - он начал медленно и уныло подниматься со своего лежбища.
- Да-да, вали отсюда поживее. И кстати... а как ты здесь оказался? - удивилась Паркинсон, округлив глаза практически да тех размеров, которые были на ее маске.
- Не помню, честное слово. - сказал Забини, почесывая затылок и поднимаясь на ноги.
- Ого! - дама подпрыгнула на месте, а мужчина инстинктивно плюхнулся на кровать, прикрываясь одеялом. - У тебя трусы розовые?! Так! Ты почему в моих трусах? - все быстрее и быстрее тараторила женщина, негодуя.
- Это не твои. - холодно отрезал мужчина, а щеки его немного порозовели.
- В смысле? - на мгновенье Паркинсон впала в недоумение, но потом быстро сообразила, что к чему и начала крайне неприятно хохотать: - О! Да ты у нас гомосексуален, Забини? - смех был действительно неприятным. Пожалела бы барабанные перепонки, они не вечны.  - Я-то думаю, чего он себе какую-нибудь пассию не заведет? Ну хотя бы из зависти. - она уже переключилась на скоростные разговоры "по душам" с самой собой. - А у него задний привод, оказывается!
- Пэ, ну не начинай... - бессильно промолвил мужчина, хлопая себя рукой по лбу. Доигрался.
- Да не стесняйся ты, солнышко! - приступ смеха продолжался, - Я тебе такого парня отыщу! Вон скажу Дафне Гринграсс - ее статью мигом в "Пророке" напечатают, объявим конкурс на лучшего жениха для Блейза Забини!
- Что?! - рассержено брякнул Блейз. Разумеется, женщина шутила, но у нее была одна подозрительная особенность: когда она шутила - она говорила серьезную правду, когда говорила серьезно - шутила. Ох, эти женщины! - Тогда я попрошу Дафну, чтобы она наконец сняла с себя обед безмолвия и поведала миру о том, что мы с тобой уже огромное количество лет женаты, а Ванесса тебе никакая не младшая сестра, а дочь!
Паркинсон насторожилась. Они с мужем никогда не афишировали своего семейного положения. Вообще не афишировали. Совершенно. Более того - скрывали с самого первого дня их свадьбы. Точнее, свадьбы, как таковой, не было, но документы были. В свете, за исключением нескольких человек, все считали, что Панси и Блейз - заклятые враги, как, собственно, и было. А Ванесса - единственная дочка Паркинсон при рождении была передана в руки матери Панс - Эллочки, от чистого сердца. Если бы в один прекрасный миг все это всплыло на поверхность - Пэ бы попала в ужасное положение. К тому же, у Блейза была одна особенность: когда он шутил - он шутил, когда говорил серьезно - говорил правду.
- Никогда не встречала упырей-шантажистов. - надменно проговорила женщина. Принцип первый - не сдаваться. Она всегда брала тем, что ей на все было плевать. Муж шантажирует - плевать, мир рушится - плевать... на все плевать. Это же так удобно и весело.
- Паркинсон! - и снова Забини был в пролете со своей правдой.
- А она уже и не Паркинсон вовсе. - откуда-то из центра кровати послышался совсем не знакомый и сонный, третий голос. Пэнс тихо пискнула.
- Т-там кто-то есть! - прошептала она.
- Так посмотри на лицо. - фыркнул Забини. - Ээээ... Пэ, ты перепутала лицо с хмм... ногами. - мужчина ехидно захихикал.
- Идиот... - вздохнула Паркинсон, отодвигая одеяло в сторону. Под ним лежал совсем юный парень с привлекательной внешностью с вьющимися каштановыми волосами.
- Если ты не помнишь, Панс, мы вчера поженились... - парень лениво приоткрыл один глаз и повернулся на бок.
У женщины в буквальном смысле упала челюсть. Забини схватился за сердце.
- Вот черт! Вторая свадьба, а ни одной не помню! - нервно рассмеялась женщина. Она всегда первая отходила от шока. - Мальчик, ты вообще кто?
- Я не мальчик. - решительно сказал новый муж Пэнс и вырубился.