Голова болела до невыносимости. Погода была преужаснейшая. Настроение рассыпалось и потухало, словно искры во время сварки, что происходила где-то за углом. Мне не оставалось ничего, кроме как лежать, смотреть в видавший виды потолок и думать о пузатых чайниках, скачущих туда-сюда по замусоленной мостовой. Этажом выше что-то трещало и скрипело - соседка сверху наяривала гаммы на фортепиано с непонятным названием "ласточка". Я, не покривив душей, могу заверить, что это фортепиано многим больше похоже на пингвина, нежели на ласточку. О, мне доводилось видеть его профиль, когда миловидная девушка - моя новая соседка с весьма пышными формами за небольшие деньги попросила меня и еще двух наивных птенцов поднять пианино наверх. Ранее я был глупцом, ведущимся на каждую клавишу, но после того, как этот адский инструмент оттоптал мне все конечности, с нелегальными заработками я завязал. Честно говоря, я не помню, как звать ту девушку, это не столь важно, но с ее Ласточкой мы стали заклятыми врагами. За стеной слева жалобно и тоскливо лаяла собака. Я уже давно привык к этому гавканью, смешанному со скулением. Хозяин этой собаки каждое утро ровно в восемь часов уходил на работу, а возвращался в восемь вечера. Собака ела два раза в день: в восемь часов утра и в восемь часов вечера. Ее это категорически не устраивало, а посему она целыми днями просила есть. Этот странный и вечно занятой мужчина, кормящий несчастную скотину два раза в день, воплей ее не слышал, зато я наслаждался унылым собачьим пением. Птиц за окнами никогда не наблюдалось, они предпочитали петь в более живописных районах города, где хотя бы наблюдались деревья, поэтому, мне оставалось лишь довольствоваться загробным скулением. В марте, разумеется, коты орали на крыше, которая еле-еле выдерживала их вес, а в остальном, ничего примечательного. Снизу пахло гарью. Под моей квартирой располагалось жилье дряхлой старушки, которая очень любила говяжьи котлеты. А еще, она любила смотреть по такому же старому, как и она сама телевизору различные судебные разбирательства, громка их комментируя. В то время, как она увлеченно болтала с телевизором, а больше ей болтать было не с кем, говяжьи котлеты полностью сгорали, превращаясь в говяжий прах. Я же был вынужден нюхать все это.

Отредактировано Котэ (2010-04-20 12:09:19)